Киновед и культуролог Кирилл Разлогов: «Центр киноиндустрии существует не только в Голливуде, но еще в Индии и Китае»

Киновед и культуролог. Был программным директором Московского международного кинофестиваля. Возглавлял Российский институт культурологии. Уже почти полвека преподает историю мирового кинематографа на высших курсах сценаристов и режиссеров. Имеет ученую степень доктора искусствоведения.

С Кириллом Разлоговым беседовала корреспондент «ТВ БРИКС» Ольга Бубнова.

Вы будете представлять Россию в жюри четвертого Кинофестиваля стран БРИКС, который открывается в Бразилии. Во время прошлого фестиваля российские СМИ писали, что главная цель смотра – популяризировать фильмы, цитата: «созданные за пределами США и Европы». Это действительно основная задача фестиваля, или только одна из…?

Дело в том, что, когда это придумывали, придумывал премьер-министр Индии, и с нашей помощью, и с моим участием проект был немножко другой. Задача была показать, что центр киноиндустрии существует не только в Голливуде, но еще в Индии и Китае. И это, безусловно, так.

Большая часть фильмов, которые делаются в мире, делаются в юго-восточной Азии, и режиссеров, и количество зрителей больше на этой территории. А Голливуд и западное кино – это только один из вариантов.

Сами технологии различные, в Индии скажем, средняя длительность фильма – три часа с лишним. Фильм показывается с перерывом. Люди приходят в кино чуть ли не на весь день.

В Голливуде раньше такое тоже было, когда были программы из двух фильмов, но это в 50-е годы. Сейчас все-таки установилась норма приблизительно в пределах двух часов фильм, и свои фестивали, которые в основном ориентируются на этот тип фильмов.

У наших индийских коллег возникло желание показать, что фильмы делаются не только там, но и в основном у них, и у нас в России тоже. Эти фильмы делаются по-другому, потому что разные культуры, разные традиции, у этих фильмов есть аудитория, зачастую большая, чем у голливудских картин. Надо показывать эту кинематографию.

Бразилия - сильно «кинопроизводящая» страна, и Китай тоже сильно «кинопроизводящая» страна. Китай с Индией, вообще, больше половины фильмов, которые в мире делаются, делают. И Россия не последняя в этом плане страна, хотя она связана и с Европой тоже. И, если не считать Африку, в которой киноискусство только начинает развиваться, все остальные страны – это большие, «кинопроизводящие» страны. Поэтому фестиваль должен показать и пытается показать, что есть другие модели кинематографа, которые не менее, а более интересные, чем та модель, к которой мы привыкли.

Как раз Вы опередили мой вопрос, я хотела спросить про современную киноиндустрию Южной Африки. Вот Вы сказали, она только начала развиваться, что сейчас происходит в кинематографе ЮАР?

В Южной Африке делается приблизительно около десяти фильмов в год, игровых полнометражных фильмов в год. Они в основном посвящены борьбе против апартеида - недавней истории Африки.

Есть довольно большой интерес к женской проблематике. Документальное кино южноафриканское, пожалуй, более интересно, чем игровое. Но игровое кино пользуется успехом в Южной Африке и в соседних африканских странах. Так что это не одна из тех стран, где кино нет вообще. Но это одна из тех стран, где кино нуждается в том, чтобы развиваться.

Программа фестиваля очень обширная. Расскажите немного об основных позициях.

Та часть, которая меня интересует в первую очередь – это фильмы. Есть официальный конкурс фильмов с очень жестким регламентом – по два фильма от каждой страны.

Россия представляет две картины: фильм «Царь-птица», который получил главный приз Московского кинофестиваля в прошлом году, и фильм «Репетитор» - работа совсем молодого режиссера.

Помимо этого, есть специальные программы. Одна из специальных – программа старых фильмов, отреставрированных недавно. От России представлено две картины: картина «Обломок империи», 26-го года, Фридриха Эрмлера. Это суперклассика, которая с помощью сотрудников Госфильмофонда была не только отреставрирована, добавили кадры, которые вырезали в разных копиях. Она была смонтирована из нескольких копий. Вторая картина - фильм Марлена Хуциева «Был месяц май». Это телевизионная картина, которую отреставрировали и довели до ума.

Будет программа короткометражных студенческих фильмов. Я здесь принимаю участие, поскольку преподаю во ВГИКе, мы отбирали эти картины, отбирали студенческие работы. Опять-таки, предлагали эти работы организаторам. Они отобрали несколько ВГИКовских работ, несколько работ других киношкол, как в Москве, так и в Санкт-Петербурге.

Будет программа полнометражных анимационных картин. Анимация сейчас пользуется очень большим интересом, большим успехом. Будет одна из картин цикла про трех богатырей, который делает киностудия «Мельница».

Мне показалась очень интересной именно архивная программа, я правильно понимаю, что впервые показывают фильм двадцатого века на фестивале?

Да. Впервые эта программа оформилась как общая программа всех стран-участниц, и с особым акцентом именно на реставрацию картин, именно на восстановление того, как эти картины выглядели в тот момент, когда выпускались на экраны. Это сейчас очень модное течение.

Джейн Фонда в одном из своих выступлений на конференции, посвященной восстановлению кинематографического наследия, сказала, что надо бы тратить на восстановление классики, киноклассики столько же денег, сколько тратится на производство новых фильмов. Конечно, ее не послушали, но отношение к классике это демонстрирует. У неё, у Мартина Скорсезе, у людей, работающих в Госкинофонде, в других архивах мира. Так что эта программа отражает именно большой интерес к кинематографическому наследию.

Китай в архивной программе представляет фильм «Богиня», это 1934-й год, очень непростое время для Китая политически, но очень, можно сказать, благотворное, с точки зрения кинематографа. 30-е годы даже называют «золотым веком» китайский кинематографии. Как тогда развивалось кино в Поднебесной?

Кино в Китае было всегда популярно. Особенностью этого периода было то, что это период социальных трудностей, а в период социальных трудностей творчество обычно расцветает. Для Китая особо важно, что это был период бесцензурный практически.

Еще кино не воспринималось как что-то, имеющее важное политическое значение, поэтому делались самые разные фильмы. Но в кино Китая, как и в других странах мира, личные чувства, личные ощущения, личные переживания были важнее, чем какие-то социальные катаклизмы.

Хотя военные фильмы, военные фильмы про освободительное движение тоже пользовались успехом. Но они особое развитие получили уже в послевоенном Китае, когда военная тематика стала одной из основных, и вот я занимался фестивалем военно-патриотических фильмов в Волоколамске. И всегда в конкурсе были китайские картины, как раз посвященные военной проблематике. Но это картины, которые как бы официально поддерживались в Китае, и они наверняка будут выдвинуты и на фестиваль стран БРИКС. Кроме того, в Китае есть могучая киноиндустрия, которая охватывает и свою аудиторию, и значительную часть мировой аудитории, потому что китайцы работают на китайцев, живущих во всех странах мира.

А вот Вы сказали, что не было цензуры в Китае, а в каком же году, или примерно в каком десятилетии она появилась в китайском кинематографе?

Думаю, что она появилась в 30-е годы как раз, но больше всего – в военные годы, в сороковые и в послевоенный период, в период гражданской войны, он требует особой жесткости цензурной.

А в дальнейшем, как во всех странах социалистического строя, социалистической ориентации, цензура стала одним из основных механизмов, благодаря которому выстраивался сам кинопроцесс.

В первую очередь смотрели, что за фильм, про что он, нет ли в нем каких-то опасных идей. А потом там, где не было опасных идей, а были только идеи официальные, фильмы получали «зеленую улицу».

И был период в истории Китая, период культурной революции, когда в год, я не знаю, в пять лет делалось по одной-две картины. Это были революционные оперы, которые смотрел весь народ, потому что других фильмов в Китае не делалось.

А потом, когда жесткий режим отменили, в 70-е годы вдруг возникла китайская кинематография, очень живая. И в год в Китае стали делать 150 картин. Китайская кинематография опять вернула себе положение крупнейшей кинематографии мира. Сейчас там делается еще больше фильмов. Чуть поменьше, чем в Индии, но тем не менее очень много.

Кинематограф Индии в XX веке развивался не менее стремительно, как раз на фестивале будут представлены картины 70-х: «Деревня браминов» и «Цирк». В Советском Союзе многие работы индийских режиссеров с удовольствием смотрели и любили. А эти картины знакомы нашему зрителю, или они будут новыми?

Для наших зрителей, если бы мы их показали, они были бы новыми. У нас были свои кумиры, главный из них Радж Капур, в послевоенное время фильм «Бродяга», который смотрел весь советский народ. Фильм «Господи́н 420». Это были в основном мелодрамы с таким иногда детективным сюжетом. Индийское кино было самое популярное в России, оно не было враждебным, как, скажем, кино американское или французское. Поэтому цензурно оно было более проходимо.

Там были страсти, там были сильные чувств, там была мелодрама. Картина «Танцор диско» стала сенсацией. Одна девочка написала в «Советский экран», что она видела эту картину больше сорока раз: по своей воле, без всякого насилия со стороны. Вот… И мои коллеги-критики тогда стали ее обличать в дурном вкусе.

А у меня был другой вопрос – а какие витамины для души должна нести с собой картина, чтобы заставить человека смотреть сорок раз одно и то же, опять-таки, без всякого насилия, да еще и за свои деньги?

После распада Советского Союза только, пожалуй, канал «Кино Индии» сохранял интерес к популярному когда-то индийскому кино. И одна из задач фестиваля БРИКС как раз – в возвращении этому кинематографу права полноценного, культурного продукта.

В будущем году фестиваль БРИКС будет проходить в России, и я думаю, что это будет годом возвращения индийского кино -массового индийского кино и массового китайского кино к нашему зрителю.

В XX веке индийский кинематограф, это в основном мелодрамы, как Вы уже сказали. А сегодня индийский кинематограф, он жанрово разнообразен?

В Индии делается порядка семисот фильмов в год. В каждом штате Индии, где в некоторых свой язык, делается по 220-230 фильмов -больше, чем в России! Поэтому, естественно, индийский кинематограф очень разнообразен.

В некоторых штатах в кинозалах сидят одни мужчины, женщин туда не допускают. В штате Керала у людей там имена – Сталин, Ленин, и марксистское влияние чрезвычайно сильное, и социальное кино, рассчитанное на бедную часть населения, там главное.

А вот в Мумбаи, где Болливуд, так называемый, это большие развлекательные постановочные фильмы. Есть студии юга Индии, где одно сочетается с другим.

Есть штат Бенгалия, где расцветает интеллектуальное, философское кино, пользующееся огромным успехом на международных кинофестивалях. Индийское кино – очень разнообразное.

А хозяйка фестиваля, Бразилия, в архивной программе покажет «Жестокую банду» Умберту Мауру, это классика, режиссера этого в Бразилии называют отцом национального кинематографа. А чем интересна «Жестокая банда», ну, конечно, кроме того, что это полузвуковой фильм?

Это период перехода от немого кино к звуковому. Это приключенческий фильм, латиноамериканское кино во многом приключенческое. Хотя для нас, для историков, наиболее интересный период бразильского кино - так называемый Синема Nova. Новая волна бразильская - это 60-е годы, но они справедливо предпочли более старое классическое кино, напомнить о том, что и кино в Бразилии было тогда, когда о нем никто, кроме бразильцев, не знал.

Бразилия, кроме того, снабжала своими фильмами практически всю Латинскую Америку. Поэтому неудивительно, что Бразилия стала участницей этого кинофестиваля БРИКС и страной-хозяйкой.

Особенность этого фестиваля – в основе университет большого университетского города. Поэтому, в отличие от фестивалей БРИКС в других странах, здесь обучающая часть программы – студенческие фильмы, работа с молодежью занимает более значительное место, чем в традиционных фестивалях.

Я знаю, что еще большая часть фестиваля отведена под курсы, на которые можно записаться и послушать их либо на английском, либо на португальском. Что это будут за курсы?

Это профессиональные курсы кинематографистов. Это курсы по истории кино, курсы по различным кинематографическим специальностям. Это часть той обучающей программы, которая оставляет специфику именно этого фестиваля.

Цель фестиваля – объединить кинематографистов БРИКС, чтобы обсудить наши общие проблемы, и главное, чтобы обсудить развитие партнерства в ближайшем будущем. А что в планах? Может быть, совместные картины или совместные проекты БРИКС?

Планов очень много, только реализуются эти планы с большим трудом. Потому что все-таки разные языки, разные традиции, разные обычаи. Нужно найти какую-то общую тему. Либо, наоборот, сделать это чисто экономическим сотрудничеством.

Недавно российско-китайская картина вышла в Китае, ожидали огромного коммерческого успеха, который не состоялся - китайский вариант «Вия», потому что у китайского зрителя другие предпочтения.

Любимый фильм в Китае - российский фильм «А зори здесь тихие». Потому что в истории китайской гражданской войны в Китае были истории с молодыми женщинами, которые тоже участвовали в войне, тоже погибали.

Найти такие темы, посмотреть, как они будут работать - эта задача очень непростая. Каждый год я сижу на заседаниях, где обсуждают вопросы. Да, нужно совместное производство, да, нужно показывать взаимно фильмы, пока больших сдвигов в этом направлении не наблюдается. Будем надеяться, что фестиваль в Бразилии откроет какие-то ворота в этом плане. Особо надеюсь на тот фестиваль, который мы будем организовывать в будущем году.