Народный артист России Николай Цискаридзе: «В классическом балете есть только три школы в мире: в Петербурге, Москве и Париже. Всё»

Народный артист России Николай Цискаридзе рассказал корреспонденту «ТВ БРИКС» Ольге Бубновой о развитии балетных школ в России, о том, какие еще регионы России станут балетными центрами, и как сейчас складываются отношения с зарубежными балетными вузами.

Родился Николай Цискаридзе 31 декабря 1973 года в Грузии.

Учился в сначала в Тбилисском, потом – в Московском хореографическом училище. В 1996 году окончил педагогический факультет хореографического института. Репетировал под руководством балетных мэтров: Галины Улановой и Николая Фадеечева.

Уже во время учебы в институте Цискаридзе приняли в труппу Большого театра. Начинал с кордебалета, но уже вскоре стал танцевать сольные партии в «Щелкунчике» и «Спящей красавице».

В 2004 году начал преподавать в Московской академии хореографии.

Сегодня Николай Цискаридзе - ректор Академии русского балета имени им. А. Я. Вагановой.

Николай Максимович, добрый день! Вы занимаетесь развитием балетных школ в России. В 2016 году заработал первый балетный класс Академии русского балета имени Вагановой во Владивостоке, а как сейчас проходит обучение? Под Вашим патронажем?

Я был первый, кто это организовал, кто все это создал по поручению Владимира Владимировича Путина. В начале этого года он очень высоко оценил мой вклад на одном из совещаний, на котором я не присутствовал, что мне было особенно приятно, что он меня привел в пример. Он сказал, что он потрясен результатами моей работы. Это для меня была наивысшая похвала, потому что мне казалось, что глава государства не может знать о таких вещах. Я с ним неоднократно общался по этому поводу, конкретно, когда во Владивостоке создавалось, но я не знал, что он знает какие-то тонкости, потом узнавал вот.

Сейчас все это передано под патронаж Московской академии хореографии, моего учебного заведения, которое я когда-то оканчивал, моей родной школы. Они патронируют это, а мы патронируем теперь такой проект, как «Талантливые люди», который должен повышать квалификацию наших коллег по всей стране.

А какие еще регионы России станут балетными центрами?

Владивосток, Кемерово, Калининград и в Крыму – в Севастополе. Четыре центра такие организованы. В это вкладываются какие-то гигантские средства, потому что это будут очень большие, очень масштабные центры. Там будут школы не только балета и музыки, но и художественные школы, со временем они будут разрастаться.

В наши балетные училища еще с советских времен стремятся попасть зарубежные студенты. А как сейчас налажены отношения с зарубежными балетными вузами?

Мы берем только тех студентов, во-первых, которые подходят нам по квалификации. А, во-вторых, мы очень ограничены, чтобы принимать их в огромном количестве. Потому что классы нельзя раздувать до невозможности. Они не хотят делать отдельно классы для иностранных студентов, они хотят учиться среди русских, а это очень сложно из-за количества классов.

И второй момент - несмотря на то, что у нас гигантское общежитие, оно тоже имеет предел. Я сделал все, чтобы дети жили по два человека, ну, если очень большая комната, то по три. А когда я пришел на этот пост, по 8 человек жили в комнате, я такое не приемлю, я считаю, это ненормально. Человек должен развиваться в нормальном быту, потому мы берем их ограниченное количество - не более 50-60 человек в год.

Я знаю, что в Академию имени Вагановой больше приезжают учиться не китайцы, а японцы и корейцы. С чем это связано?

Как-то у них очень развита эта инфраструктура. В Китае, в отличие от Японии, есть государственное образование. В Японии его нет. В Японии есть при токийском национальном балете всего 12 бесплатных мест – 12! А в Китае, в одном из крупнейших городов, я знаю, есть школа, да, она, как город построена, там только в первый класс принимается 2 тысячи студентов.

Мы больше всех в Европе и мире принимаем, я Китай не беру, - 60 студентов. А они в одном из городов - только 2 тысячи! Вы понимаете? Потому Японии — это надо.

Дальше, в Корее у них до определённого возраста — это платное образование. Только после определённого возраста и после определённых успехов оно становится бесплатным. Потому родители, которые хотят вложить в это деньги, уже имеют средства - они хотят это сделать конкретно в России, я с ними согласен здесь.

Вообще, если кто-то хочет танцевать в классическом балете, есть только три школы в мире, я говорил это уже много раз – это в Петербурге, Москве и Париже. Всё! Все остальное — это очень хорошо, но вот эти три школы — это старейшие школы в мире со своими традициями, плюсами и минусами и так далее, но это главные центры классического балета. Для меня всегда было только так!

В Китае ставят не только мировую классику, но национальный балет…

Это просто их классика, их легенды, их мифология и история, и такие спектакли, у них их очень много. Они всё время называются «Принцесса - Золотая рыбка», или какие-то там есть еще, например, «Принц – Соловей». У них много этого всего, и это очень интересно, красиво, потому что и музыка китайских авторов, и хореография. Потому что с 50-х, даже раньше! Даже с конца 40-х годов, когда еще был Мао Дзедун, еще при Сталине, огромное количество сил было послано туда из Москвы и Петербурга.

Мой педагог рассказал, они первые, Николай Фадеечев и Майя Плисецкая, первые танцевали там «Лебединое озеро», не помню в каком городе, по-моему, в Пекине. Люди там сидели на полу и говорили. Они не аплодировали, они не знали, что такое аплодировать, они могли разговаривать. В общем, это была «дикая» страна, не было таких гигантских театров. Это все насадил там Советский Союз, он привил эту культуру.

А потом они, наши педагоги и балетмейстеры, там десятилетиями работали, потом это всё разрослось там.

Ваш преподаватель по классическому танцу Петр Антонович Пестов был довольно жёстким преподавателем. Потом за эту жёсткость Вы его не раз впоследствии благодарили.

Это как раз мой последний педагог - Петр Антонович Пестов. У меня, к сожалению, были все очень жёсткие педагоги, у меня не было добряков никогда, так скажем. Я благодарил их за жёсткость, потому что во мне они воспитали трудолюбие, бережное отношение к этой профессии.

Что в жизни достиг, я достиг благодаря тому, что они в меня вбили! И это искусство не может быть по-другому - ни классический балет, ни большой спорт без серьезных методов давления. Почему давления? Ребенок должен преодолеть свои возможности в какой-то момент для того, чтобы эта планка поднималась каждый раз. Чтобы научиться выносливости, чтобы научиться концентрации, это очень непросто, и здесь, к сожалению, сюсюканье не работает.

Просто каждый человек своеобразно своей жёсткости может так сказать шёпотом, что ток пройдет по организму, а кто-то крикнет, это зависит от характера преподавателя. У меня были очень жёсткие педагоги, очень жёсткие в театре. Я им очень благодарен за ту жёсткость, потому что это и была любовь.

Я всегда объясняю, что в балете «кнут» — это и есть «пряник». Когда на вас не обращают внимание, вы вне конкуренции: всё, на вас никто не ставит! А если есть «кнут», то на вас поставили и с вами занимаются.

И Вы считаете, что в этом стержне, в этой жёсткости и есть успех русской балетной школы?

Не только, ещё в методике, в том, что здесь балет преподаётся столько, сколько в Англии поливается и стрижётся газон. Мы существуем дольше, чем США как государство – русская школа балета. Что здесь говорить.

Спасибо Вам большое, Николай Максимович. Спасибо, что нашли для нас время.