Оперная певица Любовь Казарновская: «Документы до факультета журналистики МГУ я не донесла»

Оперная певица, но изначально хотела поступать на филолога. Училась на факультете музыкального театра в Институте имени Гнесиных, потом – в консерватории. Любовь Казарновская дебютировала на сцене московского Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко в 21 год. Солировала в ведущих театрах Москвы и Санкт-Петербурга. Для Казарновской открыты двери Метрополитен-опера, Ковент-Гарден, Венской оперы и других знаковых сцен мира.

С Любовью Казарновской беседовала корреспондент tvbrics.com Ольга Бубнова.

После какого выступления Вы поняли, что Любовь Казарновская – это не начинающая перспективная оперная певица, а настоящая «звезда» сцены?

Интересно, я никогда себя не ощущала такой звездой, которая вот сегодня проснулась и сказала, что отныне и вовек я та, которую вы ждали. Никогда такого не было. Когда ты очень много работаешь, то как-то дурные мысли о звездности, о бронзовых памятниках, о наградах и так далее отступают в стороночку. А вот признание публики, какой-то отклик в сердцах людей случился практически сразу.

Будучи студенткой 4 курса, я дебютировала в театре Станиславcкого и Немировича-Данченко в партии Татьяны. Мой педагог Надежда Матвеевна Малышева-Виноградова занималась со мной по клавиру Константина Сергеевича Станиславского, и все замечания «Татьяне», «Онегину», «Ленскому», «Ольге», все взаимоотношения партнерские она простраивала со мной с невероятным чаяньем, очень тщательно и внимательно, поэтому в этом спектакле, который был поставлен задолго-задолго до меня, я чувствовала себя, как рыба в воде, меня так хорошо встретила московская публика. Меня так как-то приняли, и были такие восторженные отзывы от зрителей, что я подумала, что я, кажется, становлюсь солисткой театра.

Какое это счастье быть в театре, это всегда была моя громадная-громадная мечта! Меня стали приглашать и на концерты, и на радио, и на телевидение. Мое имя стало крутиться в списке тех, кого называли очень интересными и значительными певцами. Это было, конечно, невероятно, потому что я была тогда еще совсем юной девочкой.

Мой педагог мне говорила: «Никогда я не должна увидеть в тебе звезду в жизни. Ты должна быть там хорошим профессионалом с хорошим статусом. В жизни ты должна быть простым, нормальным, абсолютно адекватным человеком».

Вы же изначально хотели поступать на филолога, что же стало окончательным в выборе музыкального театра «Гнесинки»?

Я очень хорошо в школе писала, я вообще такой гуманитарий, не очень любила математику, физику, точные науки. А вот филологию… дома филологи, мама – русист, она мне говорила, вот прочитаешь рассказ Пушкина, напиши мне эссе на этот рассказ, например, на «Барышню-крестьянку». Я этим занималась. Я говорила: «Мама, там девочки во дворе играют в классики, сидят в беседках, разговаривают». Она мне говорила: «Они играют, а ты напишешь эссе».

И, действительно, в старших классах я побеждала на всех школьных олимпиадах, получала такие референсы от замечательных педагогов: «У нее очень хорошее слово, и она должна быть филологом или журналистом». Что я и собиралась сделать.

И вот мы с мамой по окончанию школы, мне 16 лет, идём по Поварской улице мимо «Гнесинки». И мама говорит: «О, смотри, второй тур уже идет в «Гнесинку», не хочешь попробовать?»

Я ей ответила, что нет, первый тур я же уже пропустила. Я… не заметила, как оказалась посреди невероятно большого зала, где сидит экзаменационная комиссия и говорит: «Девочка, тебе что?»

А я говорю: «Не знаю, мама говорила, чтобы я попробовала».

- А что ты можешь? Сколько тебе лет?

-16.

- Ой, на вокальный факультет рано, в 18 лет мы только начинаем приём, давай на отделение актеров музыкального театра, фактура есть, девочка ты, видно, талантливая.

Я прочитала басню «Ворона и лисица» из школьной программы.

- А спеть можешь?

- Могу, но у меня нот нет, потому что я не ожидала, что такое получится.

- А что поешь?

- «То ли ветер ветку клонит…» (это русская народная песня).

- Какая тональность?

- Ре-минор.

Тут же опытный пианист садится, мне аккомпанирует, я пою. И они говорят: «Так! На третий тур!». Так я документы до факультета журналистики Московского университета и не донесла.

Но насколько мне журналистика пригодилась сейчас. Вот, действительно, Господь знает, что делает. Мои все сегодня опыты на телевидении, на радио показывают, что мама не зря со мной занималась.

Потом я спрашивала маму: «А почему ты это сделала, почему ты меня впихнула в «Гнесинку»?»

Она сказала: «У тебя так тогда горели глаза, я поняла, что себе в жизни не прощу, если не дам тебе шанс попробовать себя».

Потому что я пела всегда, сколько я себя помню, я пела на всех школьных, детсадовских вечерах. Все говорили: «Кто споет? Люба!»

А когда говорят: «Любовь Юрьевна, спойте что-нибудь»… А что Вы будете петь? Что Вам первое придет в голову?

Смотря, в какой оказии. Но, вообще, я это не люблю, потому что думаю, что от певца ждут, что он встанет и красиво, не напевая, исполнит, то, что ждет публика. Сделает он это красиво, мощно, ярко. А вообще, когда просят спеть в компании… Станиславский, Немирович-Данченко, Мейерхольд за это увольняли из театра, если начинаешь в компании, особенно подгулявшей, петь, они говорили, что это не соответствует облику артиста серьезного театра. Это могут себе это позволить дилетанты-любители, но никак не профессионалы. 

Вы сейчас назвали себя певицей, а я часто слышала, что называете себя поющим артистом, это правда?

Да. Я считаю, что театр предполагает, что ты, прежде всего, артист. Если ты Татьяна, то изволь быть Татьяной с первой секунды, как вышла на сцену, а не вокалистом, которая вышла и поставила ноту. Не дай Бог! Я ненавижу это. Если ты Травиата, то должна выйти, как Виолетта. Актерская озвучка твоего голоса и «нутра», она намного важнее, чем какие-то «ноточки» взятые и какая-то вокальная позиция, которую ты демонстрируешь публике. Ты должен быть артистом!

Сейчас Вы сами преподаете, а значит, учите своих учеников и петь, и чувствовать произведение?

Да, конечно!

А что сложнее - самому правильно спеть и прожить или научить этому другого?

Я думаю и то, и то - очень сложно. Эта задача невероятно сложная, потому что, когда ты сам проживаешь какой-то образ, ты его пропускаешь его через себя. Ученику ты должен дать ощущение не свое, потому что у него совершенно другая природа, и актёрская, и вокальная, мы все по-разному устроены. А ты ему должен дать ощущение времени, эпохи, предполагаемых обстоятельств, в которых он оказывается, и его звук, его актерская подача - они должны родиться от него.

Когда меня мама привела первый раз на ваш концерт, мне было 8 лет, я не очень понимала, кто такая Любовь Казарновская. Мама мне очень хорошо объяснила, что Любовь Казарновская — это то, что нужно увидеть! Это лучшая иллюстрация того, что Вы сейчас говорите. Зарубежная публика, наверное, Вас увидела и признала после успешного выступления в Зальцбурге? Из зарубежных гастролей какие были самые необычные и запоминающиеся?

Зальцбург был по приглашению великого Герберта фон Караяна, его называли «музыкальный директор всего мира». Это, действительно, был человек, на которого равнялись все и вся. И когда это случилось, когда Караян пригласил меня в Зальцбург, я поняла, что планка для меня поставлена самая высокая. Партнерами моими были и Каррерас, Агнес Бальтса, Семюэл Реми - топовые певцы.

Когда я получила потрясающие отзывы и потрясающую критику, и «путёвку в жизнь» от самых великих - я получила приглашение во все известные театры, и контракты получила. Но были и театры, которые, может быть, не так на слуху, но они мне дали невероятный опыт. Например, была Саломея, над которой я работала с великой Джулией Тейлор. Джулия – она выдающаяся женщина, она обладает невероятным вкусом. Она со мной работала, потому что она режиссер театра и кино. Она вот так со мной сидела, как мы с вами сидим. Я вот какую-то песню пою, а она говорит: «Садись, давай мы с тобой поработаем над смыслами, над интонацией». Она вот так на меня смотрела и говорила: «Нет».

- Что нет?

- Глаза почему-то уехали в сторону.

- А причем тут глаза? Кто это увидит на расстоянии 20 метров.

- Нет, Люба, это очень важно для твоего внутреннего состояния.

Когда мы говорим о мировой классической музыке, больше мы имеем ввиду Европу. Вам приходилось ездить на гастроли в страны БРИКС: Китай или Индию?

Да. Я в Китае не только выступала, но и провела ряд мастер-классов, причем в разных консерваториях. Одна мне особенно запомнилась, это консерватория города Чэнду, там консерватория - 10 тысяч человек. Вокальный факультет – 2 тысячи. Когда мне ректор сказал: «Госпожа Казарновская, вокальный факультет хочет явиться на Ваш мастер-класс».

- А сколько их народу?

- Две тысячи!

- Вы как себе это представляете, мне нужно 2 месяца сидеть у вас, чтобы провести мастер-класс.

- Нет, нет, вы выберите тех, с кем будете работать. А остальные будут сидеть.

И вот они сидели с клавирами тех арий, над которыми я работала с другими певцами, и они ловили каждое слово. Я очень люблю эту публику, мне очень нравится перед ними выступать, это очень серьезная публика. Даже те, кто не так знаком с классической музыкой, они проявляют невероятное уважение, респект, они знают все об исполнителе и композиторе, они подходят и задают интересные вопросы. Это очень подготовленная публика, такая по-восточному вымуштрованная публика, и мне очень понравилось с этой публикой работать.

А Африка?

Никогда в Африке я не выступала. Это было бы, я думаю, занятно и интересно, потому что само искусство Африки, их песнопение, их ритуальные танцы, их какое-то совершенно невероятное, особняком стоящее, лицо африканского континента мне было бы очень интересно. Два раза у меня срывались гастроли в Южную Африку по срокам. Я бы с удовольствием съездила в Южную Африку.

А что в ближайших планах, может быть, новые проекты, гастроли, поездки, интересные дуэты?

Планов очень много, я не люблю о них говорить, но ближайшие планы, о которых можно говорить: вышла моя новая книга, свеженькая, она еще горячая. Книга называется «Оперные тайны» — это вторая моя книга, первая была с названием «Любовь меняет все».

Во второй книге я чуть приоткрываю завесы, что такое оперные тайны. Мои ощущения от оперных ролей и партий, мои ощущения от композитора, от партнеров, от мест обитания композиторов, какие там особенности кухни, жизни и т.д., то есть такой широкий спектр оперных тайн.

А потом будет довольно большой проект, который мы сейчас начали. Есть такое село Вятское в Ярославской губернии, где идет мой фестиваль «Провинция – душа России». Вы попадаете в Россию 19 столетия, это некрасовские места.

Сейчас мы заключили договор о побратимстве с двумя коммунами, с французской и итальянской. У нас большие программы по туризму, по обмену культурными и молодежными проектами, совместные фильмы. И, кстати, Вы прямо точно о странах БРИКС, мы собираемся заключать сейчас договоры между Вятским и самыми красивыми местами Китая, Вьетнама и Японии.