Председатель Московского городского отделения общественной организации «Российский красный крест» Игорь Трунов рассказал о работе московского «Красного креста»

Игорь Трунов родился в городе Карталы Челябинской области. В 1991 году окончил Московский государственный заочный институт пищевой промышленности, в 1998 – юридический факультет Кубанского государственного университета. Кандидат экономических наук, доктор юридических наук, профессор. Заместитель председателя Международного Союза Юристов. Президент Союза адвокатов России. С 2014 года – председатель Московского городского отделения общественной организации «Российский красный крест».

В интервью корреспонденту TV BRICS Ксении Комиссаровой Игорь Трунов рассказал о награждении московским «Красным крестом» медработников за их вклад в борьбу с пандемией, о создании международной книги памятии о российском волонтерском движении в целом.

Игорь Леонидович, здравствуйте.

Здравствуйте.

Московский «Красный крест» наградил врачей-волонтёров столицы за их работу во время пандемии коронавируса. Почему вы решили сказать героям спасибо?

Несмотря на то, что мы живём в материальном веке, тем не менее, тщеславие, гордость, почёт и уважение – это одни из самых эффективных из существенных элементов стимулирования правильного поведения. Поэтому естественно, что если мы говорим с позиции прагматики – это одно. Но, и если мы говорим с позиции того, что труд среднего медицинского персонала недооценён и как правило, награждают, хвалят, по телевизору показывают главврача, какого-то известного профессора-хирурга, но медсестру – никогда; сотрудников, которые занимаются вентиляцией лёгких и какой-то ещё работой, там целый спектр специальностей, - никогда. Эти люди рискуют жизнью, эти люди работают круглосуточно. И мы к этому относимся достаточно спокойно, что какая-то часть населения выбрала такую рисковую профессию. Если уж они выбрали - пусть они и рискуют. Но это не правильно. Мы должны отдавать дань уважения и определённые почести, и определённое стимулирование нематериальное должно быть. Подобного рода награждения мы будем продолжать именно на площадке «Красного креста», именно с позиции среднего медицинского персонала. Потому что «Красный крест» ведь создавался именно за счёт движения сестёр милосердия. То есть краснокрестные сёстры милосердия как основа сначала появились в Крыму, потом в Европе и так далее. Потом появилось международное такое движение. Поэтому мы – Россия – стояли в основе. Средний медицинский персонал, как это звучит на сегодня, является костяком красно-крестного движения.

Сейчас «Красный крест» работает над созданием международной книги памяти. В неё войдут имена врачей, которые погибли от новой коронавирусной инфекции. Почему вы считает это важно?

Эти герои должны попасть в эту статистику. Почему, потому что во всём мире это система страхования и система материальной помощи родственникам погибших. А причина смерти – это всегда неоднозначно, всегда это комплекс проблем. У любого здорового человека есть, как правило, какие-то болячки, которые его сопровождают, с которыми он живёт, но когда встречается с вирусом, этот комплекс начинает работать, в том числе как форма болезни ожирения, или ещё какие-то такие вещи. Иногда не признаётся, что человек погиб при исполнении служебных обязанностей, поэтому здесь очень важно с позиции наших юристов точно установить причину смерти для того, что бы его родственники и его дети получили надлежащее возмещение. Поэтому здесь двойная функция, во-первых – справедливость, во вторых – дань герою.

В самом начале пандемии московский «Красный Крест» проводил акцию «В карантин ты не один». Какой была её цель, и довольны ли вы итогами.

Цель – помощь тем, кто заболел в нетяжёлой форме, и он является разносчиком, минимизировать его контакты с окружающей средой, то есть привезти ему продукты питания, медицинские препараты. Почему, потому что у нас по-прежнему есть проблема. Законодатель не успевает, потому что на нас свалилась эта история с коронавирусом. Есть проблема какая – рецептурные препараты выдаются только тому, кому выписан рецепт. Это значит, больной должен пойти в аптеку и купить себе медикаменты, если он болеет не тяжёлой формой. То есть, он не кончается, не задыхается, но он разносчик и он заражает окружающих. Поэтому естественно здесь есть проблема, когда «Красный крест» может помочь: есть возможность получить эти медикаменты и доставить больному для того, чтобы он не разносил эту болезнь. Поэтому продукты питания, медикаменты и доставка на дом. И, естественно, помощь пенсионерам, которые наиболее подвержены риску заражения. То есть им в пике распространения коронавируса лучше бы, конечно, не гулять, не гулять по магазинам, не гулять по аптекам, а вызвать волонтёра и он всё доставит.

Ваша организация помогает и иммигрантам. Каким образом?

Это одна из основных функций российского «Красного креста» и международного движения «Красного креста». У нас нет такой острой проблемы как в Европе, когда из Африки плывут, вот в Италии какие-то корабли, люди тонут, и «Красный крест» профессионально этим занимается. У нас, к счастью, нет этой проблемы, но других проблем навалом. Перестали работать стройки, предприятия, и иммигранты остались на улице без средств существования. Это, как правило, общины по национальному признаку. Через лидеров этих общин собирали и до сих пор ведём эту помощь, когда у нас в офисе или там, где они проживают, места скопления, приезжаем и выдаём определённые наборыдвух типов – гигиенический и продуктовый.

Какие ещё проекты, акции на повестке дня в вашей организации?

Это всё-таки организация, которая рождалась во время войны, имела цели минимизации страданий населения во время войны. Это пропаганда гуманитарного права, пропаганда того, что можно, что нельзя во время войны вооружённым силам, какие виды оружия запрещены, какие мины, какие бомбы, что делать нельзя, как они должны себя вести в ситуации, когда есть военнопленные, когда мирное население не должно страдать от военных действий. Поэтому, гуманитарное право, естественно, подготовка населения в случае «если», то есть это обучение первой помощи. Оно, конечно, очень ценно и в обыкновенной жизни, потому что вот, человек подавился, и что с этим делать? Или автомобильная авария, человек истекает кровью. Как себя вести, как ты можешь ему помочь? Если есть навыки оказания первой помощи, искусственного дыхания и так далее, то есть шанс, что человек выживет. Мы имеем школы обучения первой помощи, целый ряд программ, программы по донорству, сейчас это очень актуально, а почему? Потому что единственный эффективный метод лечения коронавируса – это донор с антителами. Поэтому пока прививка – она такой эксклюзивный товар. Работа с донорами, это, конечно, работа «Красного креста». Простой крови-то не хватает, плазмы не хватает,поэтому, естественно, мы двигаемся в этом направлении, работаем с какими-то крупными предприятиями, с какими-то ассоциациями, проводим дни донора и работаем в этих направлениях. Ну и, естественно, детские дома, с которыми мы сотрудничаем. Мы проводим мост между крупными корпорациями промышленными, коммерческими и «Красным крестом», когда они выделяют те или иные деньги или какие-то сладости и ещё что-то, тогда мы, естественно, работаем с детскими домами и развозим какую-то гуманитарную помощь. Также естественна работа с местами лишения свободы, это – следственные изоляторы – они переполнены. Поэтому таких программ достаточно много.

Сколько человек сегодня задействованы в работе московского «Красного креста»? Что это за люди, и как им удаётся найти время для того, чтобы помочь кому-то?

Пока что-то не грянет, никто не перекрестится и ещё есть ряд таких поговорок. Вот они все применимы. Когда пошёл коронавирус, это дало всплеск количества волонтёров, количества желающих помочь и это стало таким массовым движением, к нам влились крупные объединения мотоциклистов, байкеров. Как только жизнь начинает налаживаться, это всё начинает потихоньку рассасываться, потому что никакой острой необходимости нет. И, естественно, что говорить о количестве не приходится, потому что это же не штатные сотрудники. «Красный крест» - это все волонтёры. То есть я – председатель «Красного креста» Москвы, не получаю никаких денег, это моя благотворительная функция. По основной деятельности я адвокат. Но вот в своё свободное время я этим занимаюсь. Остальные тоже также. То есть нужно понимать, кто это, сколько он может себе позволить, какой у него возраст, как он физически может вынести. И эта планка должна быть ниже, чем он может себе позволить, потому что он должен немножко голодным быть, в части того: «да я бы мог ещё два раза съездить». «Да не надо». Поэтому московский «Красный крест» не выглядит такой, как единая организация. Это всё-таки территориальные структуры. То есть, есть в Москве округа, в каждом округе есть своя окружная организация, там есть ячейки и так далее, и так далее, и так далее. Поэтому, когда мы собираемся по вопросу, что мы сейчас имеем в Москве – это, во-первых, руководители все округов, потом отдельные направления по скорой помощи, по пожертвованиям и туда-сюда. Это достаточно больная группа, где-то 25 человек собирается, и они уже обладают информацией, что на сегодняшний день, там, в Северном округе происходит: что сегодня там, как работает, сколько человек сегодня в поле, сколько мы можем задействовать, и какие направления сегодня востребованы.

В целом Институт волонтёрства в России на ваш взгляд насколько сегодня развит. И как вы считаете, что нужно сделать, чтобы это движение стало более массовым?

Какие-то проблемы всегда есть, то есть кровь всегда нужна, доноры всегда нужны. Но это большая разница, между тем, когда пик пандемии, пик какой-то холеры, понимаете, какой-то эпидемии, и здесь нужно количество и спокойная нормальная жизнь, и количество нам не нужно, и разговор про то, что: а давайте наберём много волонтёров? – А что делать-то с ними будем в нормальной обыкновенной жизни? Куда их пошлём-то, кому помогать? Когда, в общем, сейчас у нас нигде в России нет ни голода, ни какой-то экстремальной ситуации, когда мы должны держать какое-то количество, там, несколько тысяч волонтёров. Для чего? Всё зависит от ситуации – а нужны ли нам волонтёры. Я думаю, что это большое счастье, что нам они будут не нужны в большом количестве. А вот то, чтобы «закрыть» пять московских детских домов и туда привезти какие-то витамины и шоколадки, для этого 20-30 человек в любое время дня и ночи, молодёжи медицинских высших заведений хватает за глаза. Они у нас, как правило, даже с перебором. Вот я сегодня встречался. Они рвутся в горячие точки, в Сирию, получить вот этот опыт работы с ранеными, хирургических операций и так далее, и так далее. Но, конечно, мы тоже работаем по линии международного комитета «Красного креста» посылаем. Но это другая история. Это не московский «Красный крест» и в Москве таких страстей, слава богу, нет.

Благодарю Вас за этот разговор.